Секреты творчества Мане раскрыты
Эдуард Мане родился в семье главы департамента Министерства юстиции, поэтому все родственники ему пророчили карьеру юриста, абсолютно не обращая внимание на его желания и таланты. Не проявляя никаких выдающихся успехов и стремления к учебе в колледже, Мане уже на тот момент открыл для себя художественное призвание. Этому еще и поспособствовал его дядя, Эдмон-Эдуар Фурнье. Он сам записал мальчика на художественные занятия и сам их оплачивал. Тем не менее, уроки у будущего великого художника особого энтузиазма не вызывали, во многом из-за академичности преподавания и от скуки на занятиях, Мане начал рисовать портреты своих одноклассников, что, в свою очередь становится примером для подражания.
Не смотря на успехи в художественном образовании, отец Мане продолжает противодействие его планам стать художником. В 1847 году был найден своеобразный компромисс- поступление в мореходную школу. Однако, экзамен был провален с треском (сказалась общая недостаточность образования).
В качестве подготовки к повторной сдаче, Эдуарду позволили отправится в учебное плавание на парусном судне «Гавр и Гваделупа». Бразилия, в порт которой, среди прочих, заходил парусник, произвела неизгладимое впечатление на молодого художника. Из плавания Эдуард привез не только непреодолимое желание продолжать обучение живописи, но и огромное количество набросков, рисунков и этюдов. Моделями для них чаще всего выступали члены команды.
После этого путешествия еще длительное время Эдуард Мане писал в основном морские пейзажи.
В 1949 году Мане снова осуществил попытку сдать экзамен в Морскую школу, но на этот раз его отговаривает отец, который уже успел оценить художественный дар сына, и советует поступить в Школу изящных искусств. Эдуарда снова испугало то, что пугало и ранее- сухость и академичность программы обучения, поэтому он в 1850 году идет в ученики к скандально известному модному художнику Тому Кутюру. Тогда и начал назревать конфликт Мане и классической живописи, которая была тогда популярна во Франции. Резкое неприятие буржуазной направленности вылилось в ссору с Кутюром. Художник покинул мастерскую учителя, но по настоянию отца вернулся и принес извинения.
Положение юного художника усугублялось нежелательной беременностью его давней возлюбленной Сюзанны Леенхоф. Отцовство ребёнка во избежание дурной славы и гнева отца Эдуара было приписано вымышленному Коэлла, и то лишь для мэрии. Распространялась и иная версия, что новорождённый является не сыном, а братом Сюзанны.
В этот же период, Мане, увлеченный старой живописью, очень много путешествовал, посещая все художественные музеи. Именно тогда начало обозначаться влияние на молодого художника картин мастеров Раннего и Высокого Возрождения. Одним из художников, оказавших наибольшее влияние на Мане, становится Веласкес. Возможно, именно его поздние произведения, в особенности знаменитые бодегоны, оказали огромное влияние на становление движения импрессионизма. Обратный путь во Францию был долгим — Мане много ездил по Центральной Европе, посещая музеи в Дрездене, Праге, Вене и Мюнхене.
В 1856-58 годах Эдуард Мане уже достаточно известен как подающий надежды художник и его активно начинают приглашать в разные салоны для знакомства с высшим обществом Парижа.
Вместе с графом Альбером де Баллеруа художник снимает под мастерскую помещение на улице Лавуазье. Ежедневно молодой художник посещает Лувр, делает копии известных полотен и всегда пытается получить одобрение Кутюра: стремление к признанию было присуще Мане с ранних лет.
В 1859 году Мане решил, что он всему научился и пора заканчивать образование. Поэтому принял решение выставляться в Парижском салоне, престижной ежегодной парижской выставке. Художник возлагал большие надежды на реалистичную (чем-то схожую с творчеством Бодлера) картину «Любитель абсента». Он снова поинтересовался мнением Кутюра, и когда тот в очередной раз негативно отозвался о его творении, Мане окончательно порвал с учителем. Вскоре последовала новая трагедия: повесился Александр, мальчик, помогавший Мане в мастерской и ставший персонажем его картины «Мальчик с вишнями». Вскоре художник узнал, что жюри салона отвергло «Любителя абсента» (из всех членов жюри за картину проголосовал только Делакруа, сам учитель Мане, Кутюр, проголосовал против). Неприятие салоном картины было вполне обосновано: необычной была сама тема картины — реалистический и неприукрашенный портрет пьяницы, а не аллегория, порождённая воображением художника. Здесь также нет дальних планов, в то время как до Мане использовалась классическая перспектива, которая придавала глубину картинам. Край стола, на котором стоит бутылка, не согласуется с перспективой. Тень фигуры не соответствует её положению. Мане не использует полутона, только лёгкая светотень подчёркивает выпуклость фигуры. Фиаско на некоторое время сбило Мане с индивидуального пути: он с трудом находил интересные сюжеты, некоторые элементы откровенно заимствовал у известных художников.
Однако вскоре Эдуард находит новый сюжет для будущей картины. Им послужил городской сад Тюильри, где по выходным парижская богема собиралась для прогулок и светских бесед. Теперь художник решительно отвёрг все советы Кутюра, что позволило ему легко и непринуждённо изобразить собрание людей. Тематическая и техническая новизна картины снова вызвала удивление и непонимание близких Мане. Такого рода сцены природы воспринимались как живопись, предназначенная лишь для иллюстраций журналов и репортажей. Мане отбросил академическую технику «тщательной отделки» картины, в которой не имело значения, рассматривалось ли полотно с близкого или далёкого расстояния. При таком подходе часть полотна, видимая с близкого расстояния, является ничем иным, как увеличенной деталью отдалённого вида. В «Музыке в саду Тюильри», наоборот, рассматриваемые с близкого расстояния лица становятся почти абстрактными формами. Сходство достигается только тогда, когда картину разглядывают с определённого расстояния.
Несмотря на тщательный отбор, в 1861 году обе картины Мане («Портрет родителей» и «Гитарреро») были приняты жюри салона, причем последняя даже получила награду. Публика также весьма благосклонно отзывалась о творениях молодого художника. Признание салона принесло художнику славу и деньги, но немаловажно для Эдуара было и признание отца, который ещё до салона с гордостью демонстрировал гостям своего дома работу сына, изображавшую пожилую чету Мане.